Великолепные истории: Польский историк Богдан Пентка: Раздел Чехословакии обернулся катастрофой для Польши

Раздел Чехословакии обернулся катастрофой для Польши

В дополнение к материалу о 80-й годовщине оккупации Польшей части Чехословакии совместно с Третьим Рейхом.

Польский историк Богдан Пентка о том, как предвоенная политика Польши привела ее к исторической катастрофе.

На заглавной фотографии министр иностранных дел Третьего Рейха Риббентроп и министр иностранных дел Польши Юзеф Бек.

Раздел Чехословакии

обернулся катастрофой для Польши

Со времени проведения Мюнхенской конференции прошло уже восемьдесят лет, а поляки так и не определились, как относиться к участию собственного государства в предвоенном переделе мира.

В рубрике «Исторический ликбез» аналитический портал RuBaltic.Ru решил опубликовать перевод статьи из старейшего польского еженедельника Myśl Polska (издается с 1941 года) «Самая большая ошибка Юзефа Бека».

Автор материала, историк и публицист Богдан Пентка, отмечает, что политика Польши в отношении Чехословакии в 1938 году наталкивает на мысль о катастрофических ошибках, которые сегодня совершают польские власти в отношениях с Украиной. Но обо всем по порядку.

80-я годовщина конференции в Мюнхене (29–30 сентября 1938 года) дает повод вспомнить политику министра иностранных дел Польши Юзефа Бека в отношении Чехословакии в период Судетского кризиса. Эта политика в настоящее время обычно оправдывается эпигонами санации, хотя Лех Качиньский 1 сентября 2009 года на Вестерплатте сказал, что мы должны признать свои ошибки, и извинился перед чехами за занятие Заользья в 1938 году.

Однако тогда это не вызвало глубокой рефлексии в политическом лагере группы реконструктивной санации, то есть «Права и Справедливости» и его окружения. Мало того, появились даже голоса критики в отношении заявления президента Качиньского, идущие из этого лагеря и напоминающие все тезисы, защищающие политику Бека.

А именно, что за плохие польско-чехословацкие отношения в двадцатилетний межвоенный период якобы несла ответственность только Чехословакия. Что Польша имела законные права на Заользье, которое чехи коварно отняли у Польши — сначала путем агрессии в 1919 году, а потом, выиграв благоприятный для себя международный арбитраж в ситуации, когда Красная Армия приближалась летом 1920 года к Варшаве. Что Прага вероломно проводила чехизацию поляков Заользья административными методами. И что занятие Заользья спасло тамошнее население — в своем большинстве польское — от более ранней немецкой оккупации.

[ Ни в коем случае нельзя забывать, что до событий революции 1917 года Польша входила в состав России. И то, что нацизм в Польше оторвал её от России точно так же, как нацизм оторвал Украину от СССР в 1991 году. ]

Скорбящий Гитлер у символического гроба Пилсудского в берлинском кафедральном соборе. Май 1935 года.

«Völkischer Beobachter»:

«Новая Германия склоняет свои флаги и штандарты перед гробом этого великого государственного деятеля, который впервые имел мужество открытого доверия и полного союза с национал-социалистическим Рейхом».

[ Гитлеровская Германия по замыслу англосаксов выполняла роль "римской армии" в "Римской империи" англосаксов по захвату Востока и расширению Европы до Урала. Поэтому нацистская Польша дружила с гитлеровцами - в надежде быть еще одним легионом римской империи. Наивно думать, что "Римская империя" давно умерла. Нет. Это сейчас "Британская империя". ]

Телеграмма Адольфа Гитлера президенту Польши Игнацию Мосцицкому:

«Я глубоко тронут известием о смерти маршала Пилсудского и выражаю Вашему Превосходительству и польскому правительству мои искренние соболезнования. Польша потеряла в призванном в вечность Маршале творца своей новой страны и ее самого верного сына. Вместе с польским народом и немецкий народ оплакивает смерть этого великого патриота, который через свое полное сотрудничество с немцами оказал большую услугу не только нашим странам, но и оказал неоценимую помощь в успокоении Европы»

Гитлер и Бек. 1937-й год.

Эти аргументы являются фальшивыми, потому что Бека в 1938 году отнюдь не волновали Заользье и местные поляки. Он последовательно вел пронемецкую и античешскую политику не из-за Заользья, а потому, что рассматривал Чехословакию в качестве врага Польши.

Это произошло по четырем причинам:

1) он лично ненавидел чехов и президента Эдварда Бенеша;

2) Чехословакия была союзником СССР, с которым она подписала союзнический договор в 1935 году, и в ней легально действовала коммунистическая партия;

3) Чехословакия предоставила убежище польским оппозиционным политикам, преследуемым санацией (Винценты Витос, Войцех Корфанты и др.);

4) из-за пункта № 2 Чехословакия мешала созданию альянса стран Центральной Европы под эгидой Польши, известного также сегодня как Междуморье.

[ СССР был глобальным противником рабовладельческой британской цивилизации и всего колониального беспредела. Поэтому все союзники СССР подлежали уничтожению. Гитлеровская Европа это пожелание англосаксов трудолюбиво выполняла, пользуясь поддержкой международных банкиров. В точности как Украина сейчас. Да и другие противники России пользуются безмерной поддержкой англосаксов. ]

Бек, однако, не ведал, что Берлин знал о его планах относительно так называемого Междуморья и эффективно им противодействовал. Уже во время чехословацкого кризиса немцы переманили на свою сторону Венгрию и Румынию, делая из них — тогда еще незаметно — своих будущих сателлитов. [ На самом деле всеми этими процессами ловко управляли англосаксы через свои многочисленные связи. Берлин был всего лишь марионеткой. ]

Гитлер легко понял, что Бек проводит пронемецкую и античешскую политику для реализации антинемецкого плана, о котором не информирует немецкого партнера.
Уже тогда вождь Третьего рейха пришел к убеждению, что санационная Польша не будет для него надежным партнером, что очень важно в контексте звучащих сегодня фантасмагорий о якобы необходимости «пакта Риббентроп — Бек» и предполагаемых выгод, которые Польше могла бы принести позиция сателлита Третьего рейха.

[ На самом деле Польша была идеологически разделена на две части. Одна часть, нацистская, безоговорочно служила гитлеровской Европе после раздела Польши - поляки были среди гитлеровцев. Другая часть поляков сочувствовала социализму и СССР. Этих людей гитлеровцы уничтожали. ]

Пронемецкая политика Бека [ нацистская] имела значительное влияние на ход всего чехословацкого (Судетского) кризиса, который начался вскоре после аннексии Австрии Третьим рейхом в марте 1938 года.

В первую очередь, она повлияла на позицию Франции, где при всей неприязни, которую в Париже испытывали к Юзеф Беку, первоначально рассчитывали на позитивное отношение Польши к Чехословакии.

Франция, новый премьер-министр которой Эдуард Даладье находился под влиянием премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена и его политики appeasement (удовлетворения требований Гитлера), с самого начала колебалась с оказанием вооруженной помощи Чехословакии. Но на нерешительность Парижа в этом вопросе, помимо британской политики, несомненно, повлияла позиция Варшавы.

[ На самом деле Франция была уже колонией англосаксов и не могла проводить собственную политику. Это положение Франции остается до сих пор. В колониальном положении Франции кроется ее быстрое поражение от Германии и в большом количестве французов, служивших в гитлеровской армии. "Римские легионы херрманнцев" состояли из разных "добровольцев". ]

Теплая встеча в Мюнхене.

Правительство Даладье понимало, что любая французская помощь для Чехословакии встретится не только с негативным отношением, но даже с противодействием со стороны Польши, которая проводит античешскую и пронемецкую политику. [ Народы Европы до сих пор наивно верят в то, что правительства европейских стран самостоятельны и свободны от влияния англосаксов. ]

Советско-чехословацкий союзнический договор от 1935 года содержал оговорку, что СССР предоставит Праге военную помощь только в том случае, если это сделает Франция, с которой Чехословакия тоже была связана политическим союзом. Кроме того, возможная советская помощь для Чехословакии была невозможна по той причине, что обе страны не имели общей границы, а на проход Красной Армии через свою территорию не согласились Польша и Румыния.

Доведение до позора Мюнхена было делом рук премьер-министра Великобритании Чемберлена.

Его главной заботой стало отдаление гитлеровской агрессии от Западной Европы и недопущение начала войны в Европе.

[ До сих пор у наивных историков глубока вера в то, что англосаксы искренне собирались воевать со своей собственной "римской армией германцев". Сами её породили и вдруг с ней же воевать? Нет. Только после окончательной ясности поражения Германии от СССР англосаксы "вступили в войну", чтобы не пропустить СССР глубже в Европу. ]

Больше всего он [ премьер-министр Великобритании Чемберлен ] опасался того, что СССР предоставит военную помощь Чехословакии и война в Европе все-таки начнется. [ На самом деле Чемберлен опасался того, что война НЕ начнётся благодаря раннему вмешательству СССР. ] Чтобы не допустить этого, он пожертвовал Чехословакией в Мюнхене.

Курьезность Мюнхенской конференции заключалась не только в том, что четыре державы решали вопрос о территориях и суверенитете другого европейского государства. Она заключалась также в том, что Гитлер и Муссолини ранее договорились, что итальянский диктатор представит немецкие требования как «итальянские компромиссные предложения».

[ Италия - еще один легион "Римской империи германцев" под управлением англосаксов. Марионетка. ]

Гитлер и "компромиссный" Муссолини.

Чемберлен и Даладье так сильно боялись провала конференции, что приняли эти «итальянские компромиссные предложения» уже после полуночи 30 сентября 1938 года.

Чехословакия потеряла около 40% своей территории и пограничные укрепления в Судетах. Против Германии она уже оказалась беззащитна, и ее дальнейшая судьба была предрешена. Был открыт путь не к миру в Европе, а ко Второй мировой войне.

[ Чехословакия превратилась в огромный завод военного снаряжения для гитлеровской Европы. ]

Когда в марте 1939 года гитлеровская Германия осуществила аннексию Чехии и Моравии, ее военный потенциал был значительно усилен из-за захвата современного вооружения чехословацкой армии и производственных мощностей хорошо развитой чешской промышленности, в первую очередь оборонной.

Без этого усиления собственного военного потенциала Третий рейх не был бы в состоянии начать войну с Польшей 1 сентября 1939 года.

Тем не менее, это не было понято годом ранее ни в Лондоне, ни в Париже, ни в Варшаве. [ Наивно думать и утверждать это. Англосаксы прекрасно всё понимали и действовали соответственно. Никаких случайностей не было. ]

Президент Чехословакии Эдвард Бенеш и его окружение посчитали, что борьба без союзников не имеет смысла, и поэтому приняли Мюнхенский диктат в полдень 30 сентября 1938 года.

Иного мнения придерживался чехословацкий генералитет во главе с главнокомандующим армией генералом Людвигом Крейчи (1890–1972).

Чехословацкая армия очень качественно провела мобилизацию в конце сентября 1938 года. Несмотря на то, что словацкие националисты уже объявили месяцем ранее, что не будут сражаться за Чехословакию, шансы на эффективную оборону не были незначительными.

Генерал Крейчи и его штаб верили в силу чешских укреплений в Судетах. Если бы в то время (29–30 сентября 1938 года) Польша заявила, что окажет вооруженную помощь Чехословакии, история, вероятно, пошла бы совсем по другому сценарию. [ Совершенно верно. Мировой войны не было бы. ]

Нетрудно себе представить, что тогда чешские генералы попросту совершили бы государственный переворот и отстранили команду Бенеша от власти. [ Бенеш был вроде Горбачёва в СССР. Предавал. ]

Вермахт еще не был готов к войне в сентябре 1938 года. Сама концентрация польской армии у границы немецкой Силезии могла подействовать на Германию остужающе, не говоря уже о возможном польско-чешском ударе на Вроцлав (в 1938 году немецкий Бреслау, ныне польский Вроцлав — прим. RuBaltic.Ru). Если бы тогда еще против Германии выступила в военном отношении Франция, судьба Третьего рейха была бы предрешена осенью 1938 года.

[ Но англосаксы не допустили ни одного политического промаха, и гитлеровцы получили необходимые силы для нападения на СССР. ]

Польская армия действительно сконцентрировала свои силы в конце сентября 1938 года на юго-западной границе, но не для того, чтобы оказать помощь Чехословакии. Цели 35-тысячной оперативной группы «Силезия» были совершенно иными.

Конференция в Мюнхене задела великодержавные амбиции Юзефа Бека, поскольку там было решено, что польские претензии относительно Заользья будут предметом отдельной международной конференции.

Поэтому санационная Польша должна была немедленно продемонстрировать миру свою великодержавность.

[ На самом деле демонстрация польской силы нужна была для оболванивания польского населения, чтобы польский народ не беспокоился и не роптал. Вот ведь казус-то. Смешно даже. ]

Письмо президента Бенеша польскому коллеге Игнатию Мостицкому от 22 сентября 1938 года, содержащее предложение по урегулированию спора о Заользье в обмен на нейтралитет Польши в отношении чехословацко-немецкого конфликта, осталось без ответа в результате интриг Бека.

К полуночи 30 сентября правительство в Праге получило польский ультиматум по вопросу Заользья со сроком ответа в течение 12 часов.

Отсутствие ответа, как и отказ, означало войну.

Чехословацкое правительство приняло польский ультиматум 1 октября 1938 года.

На следующий день польские солдаты перешли Ользу.

Санационная пропаганда ударилась в пафос и настроения полной патриотической экзальтации. Дезориентированное из-за нее польское общество дало захватить себя этим настроениям.

У чехов осталась глубокая травма в отношении Польши и поляков.

[ На самом деле все нацисты всех стран в то время ликовали, наблюдая усиление нацизма в Европе. Только нормальные чехи понимали, что происходит, но их уже взяли в оборот. А поляки, одурманенные пропагандой нацизма, превратились тогда в нынешних украинцев. ]

Риббентроп в Варшаве встречается с президентом Польши Мосцицким и командующим польской армией маршалом Рыдз-Смиглы. Январь 1939 года.
После Чехословакии пришла пора обсудить судьбу Данцига.

Этот энтузиазм был разделен только в Польше.

Аннексия Заользья вызвала очень критические настроения и реакцию в отношении Варшавы по всей Европе, кроме гитлеровской Германии, которая ее поддержала и представила в пропагандистском плане как польское соучастие против Чехословакии.

Наиболее критически оценили польскую акцию в Париже и в Москве.

Бек тогда еще не знал, что дает Сталину шаблон действий, который тот использует против Польши 17 сентября 1939 года.

[ На самом деле у Сталина не было выхода. Он прекрасно понимал все эти нацистские приготовления к войне с его страной, с СССР. И активно готовился принять удар. Но необходимо было оттянуть время начала войны. Англосаксы это знали и провоцировали СССР на ослабление своей позиции перед войной. ]

Менее через через год Риббентроп прилетел в Москву, чтобы решить судьбу Польши.

Глава польской дипломатии, однако, не замечал тогда наиболее ключевых вопросов. Странным образом он не обратил внимания, что дополнительная статья Мюнхенского соглашения гласила о созыве новой международной конференции по разрешению не только вопроса Заользья, но и вопроса государственной принадлежности вольного города Гданьска.

Последствия античешской и пронемецкой политики Бека повернулись против Польши очень быстро.

Едва солдаты генерала Владислава Бортновского заняли Заользье, и уже 24 октября 1938 года гитлеровская Германия сформулировала первые требования в отношении Польши по вопросу присоединения вольного города Гданьска к Третьему рейху и «коридора» на польском Поморье.

Стало очевидно, что Польша будет следующей жертвой агрессии Гитлера. С марта 1939 года (после аннексии Третьим рейхом Богемии и Моравии, а также создания сателлитного словацкого государства) она оказалась в окружении Германии с трех сторон, без шансов на эффективную оборону, и так же, как Чехословакия, была сначала обманута, а потом предана Францией и Великобританией.

Политика Бека закончилась катастрофой не в сентябре 1939 года, а уже в октябре 1938 года.

Посол Франции в Варшаве Леон Ноэль так оценил польскую политику в отношении Чехословакии в 1938 году:

«Поскольку Чехословакия официально обязалась признать для поляков статус еще одного наиболее привилегированного меньшинства, я призывал польское правительство сохранить, по крайней мере, строгий нейтралитет в немецко-чешском споре и в возможной войне. Все было напрасно. Полуофициальная пресса, или, на самом деле, почти все ежедневные газеты, была ничуть не менее пристрастной, не менее оскорбительной, чем пресса рейха.

Она вела бурную кампанию против малой славянской страны, находящейся под угрозой немецкой мощи.

Никакие рассуждения, никакие аргументы не действовали на Бека и тех, кто следовал его указаниям. Было очевидно, что официальная Польша желает распада Чехословакии, в надежде извлечь из этого пользу».

28 сентября 1938 года посол Ноэль сказал шефу польской дипломатии:

«Если вы вступите в войну против Чехословакии, вы увидите в ближайшее время поезда с немецкой армией, проходящие через варшавский вокзал с запада на восток, а ваша страна станет полем сражений (…) ».

Так, к сожалению, и произошло. Когда я думаю о катастрофической польской политике в отношении Чехословакии в 1938 году, я думаю о нынешней катастрофической польской политике в отношении Украины и задаюсь вопросом, к какой далеко идущей катастрофы для польской государственности она в будущем приведет.

[ Шаблон политики англосаксов вполне очевиден. И снова нацистская Европа набросится на Россию. Таков план "римской империи" в лице "британской империи". ]

Богдан Пентка

Ну вот же, вот - вполне адекватный польский историк задающий правильные вопросы и делающий правильные выводы. К сожалению, это не мейнстрим официальной польской пропаганды.

PS [ автора статьи ]. Плюс на тему теплой встречи Риббентропа в Варшаве.