Про европейских баранов.
0gnev 22 июля 2014 сообщает:
"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.
Досье-шпаргалка: Образ немецкой армии в дневниках ее солдат и офицеров по материалам советской и иностранной печати периода Второй мировой войны (1941-1945 г.г.).
АПРЕЛЬ 1942:
19.04.42: В газете «Ангрифф» от 2 апреля напечатаны размышления обер-лейтенанта Готтхагдта, озаглавленные «Народ без души».
Обер-лейтенант провел несколько месяцев в захваченных областях России, и наши люди ему не понравились.
Он пишет: «То, что здесь не смеются, можно об'яснить бедствием, но отсутствие слез действует ужасающе. Всюду и всегда мы наблюдаем упорное безразличье даже перед смертью. Безразличными люди остаются не только тогда, когда умирают их товарищи, но и когда речь идет об их собственной жизни. Одного приговорили к смерти. Он равнодушно выкурил папиросу... Разве это не ужасно? Откуда у этих людей берется сила упорно обороняться, постоянно атаковать? Это для меня загадка». ("Красная звезда", СССР)
05.04.42: Ефрейтор предпочитает ломать чужие головы. Его летние записи красочны. Их стоит запомнить. Мы слишком часто видим теперь фрицев, которые, хныча и вытирая рукавом нос, бормочут «Гитлер капут». Полезно восстановить образ летнего немца.
Вот что писал Ганс Хайль в июле: «Русские — настоящие скоты. Приказ — в плен никого не брать. Любое средство для уничтожения противника правильно. Иначе нельзя расправиться с этим сбродом».
«Мы отрезали русским пленным подбородок, выкололи глаза, отрезали зады. Здесь существует один закон — беспощадное уничтожение. Все должно протекать без так называемой гуманности». «В городе каждую минуту раздаются выстрелы. Каждый выстрел означает, что еще одно человекоподобное русское животное отправлено куда следует». «Эта банда подлежит уничтожению. Мужчин и женщин, нужно всех расстреливать». ("Красная звезда", СССР)
МАРТ 1942:
29.03.42: В дневнике убитого унтер-офицера 2-й роты 42-го немецкого отдельного противотанкового дивизиона некоего Платцера 16 января 1942 г. было записано: «Спасайся, кто может! Разбитая, смешавшаяся армия отступает. Люди растеряны. Потери огромны. Так, видимо, отступал со своей армией Наполеон. Днем и ночью заседают полевые суды. Целыми пачками отводят солдат с обмороженными конечностями...»...
Среди различных документов, найденных в последнее время у убитых солдат и пленных, появляются записи, дневники, стихи, в которых подвергается критике военная политика Гитлера. Нередко Гитлер и его окружение в острой форме высмеиваются. В дневнике солдата Вильфрида Нойб, найденном в районе Будогощи, оказались, например, и такие стихи:
«Мы от вошек-крошек бесимся,
Нет на свете нас вшивей.
Мы за милую родину чешемся
И в честь фюрера ловим вшей». ("Правда", СССР)
03.03.42: Как многие его соотечественники, унтер-офицер 35-го стрелкового полка Гейнц Клин вел дневник. Будучи человеком с образованием, Гейнц Клин записывал не только, сколько кур он сглотнул и сколько трофейных чулок нахапал, нет, Гейнц Клин был склонен к философствованию. Он отмечал в дневнике свои мысли и переживания.
«29 сентября 1941. ...Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе — я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи... Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие...»
«28 ноября 1941. Позавчера в деревне мы впервые увидели повешенную женщину. Она висела на телеграфном столбе...»
В декабре дивизия, к которой принадлежал Гейнц Клин, была обращена в бегство. Унтер-офицер писал: «20 декабря 1941. Город Чернь. Мы продолжаем отступать. Надо быть здесь, чтобы понять, что это значит... Это ужасно! Самые стойкие парни плачут, как маленькие дети... Мы бежим, бросая раненых. Мы вынуждены бежать и бежать только, чтобы спасти свою жизнь». ("Красная звезда", СССР)
11.02.42: Ниже публикуются выдержки из письма ефрейтора 489 полка 269 немецкой пехотной дивизии, убитого на Ленинградском фронте. Фамилию ефрейтора установить не удалось.
«11 января 1942 года... Ты не можешь себе представить, что нам пришлось пережить за последние шесть недель. Об этом даже писать нельзя: ты просто скажешь, что я лгу. Все время обитали в лесах, не имея крыши над головой, а русские постоянно сидели у нас на шее.
К тому же этот отчаянный холод, ежедневно столько-то и столько-то полузамерзших покидают нас. У меня тоже обморожена рука и ноги, и я ожидаю лишь того дня, когда со мной также будет покончено. Нас, радистов, осталось только двое, а все остальные находятся в госпитале. Этой жизни не может выдержать ни один человек. Уже 6 недель мы не получали ни чистого белья, ни порядочной еды.
В дни рождества мы были в окружении у русских, и лишь при помощи танков удалось удрать. В отношении России мы тяжело просчитались. Однако эти жалобы не имеют смысла: долго мы теперь все равно не сможем выдержать. В кино показывают все не то — действительность выглядит гораздо трагичнее. Но все это было бы не так страшно, если бы лишь знать, что когда-то наступит конец. Но кто знает, сколько еще времени будет длиться эта война в кустарнике. Во всяком случае русские никогда не капитулируют... На наши обозы постоянно нападают партизаны... Тело дьявольски чешется. Немецкого солдата без вшей теперь в России определенно нет...» (Совинформбюро)
ЯНВАРЬ 1942:
29.01.42: Один негодяй написал в своем дневнике: «Когда я расскажу Эльзе, что я повесил большевичку, она мне наверно отдастся». Другой в записной книжке соизволил начертать: «Женщины любят жестоких». Вряд ли Ницше признал бы в этих хищных баранах своих последователей. Аморальность современной Германии ближе к скотному двору, нежели к философской системе...
Этому одичанию большой страны способствовала гипертрофия механической цивилизации. Каждый немец привык к жизни автомата. Он не рассуждает, потому что мысль может нарушить и аппарат государства, и его, Фрица, пищеварение. Он повинуется с восторгом. Это не просто баран, нет, это экстатический баран, если можно так выразиться, это баранофил и панбаранист. В механическое повиновение он вносит ту долю страсти, которая ему отпущена. Сколько раз, разговаривая с немецкими пленными, я в нетерпении восклицал: «Но что вы лично об этом думаете?», и сколько раз я слышал тот же ответ: «Я не думаю, я повинуюсь». ("Известия", СССР)
25.12.41: Солдаты все чаще открыто задают вопросы офицерам: «когда наступит обещанный конец войны», «когда мы получим зимнее обмундирование», «когда мы пойдем в отпуска» и т.д. Солдаты начинают в резкой форме вступать с офицерами в пререкания.
Неизвестный солдат 7-й пехотной дивизии сделал такую запись в своем дневнике: «Вчера утром ефрейтор ударил меня в лицо за то, что я ему возразил. Я не стерпел обиды и дал сдачи. Ефрейтор вцепился в мои волосы и с помощью другого младшего командира начал меня душить». ("Красная звезда", СССР)
15.11.41: В ходе войны гитлеровского империализма против народов Советского Союза в руки советского командования попадало бесчисленное множество материалов, личных записей, дневников и писем немецких солдат.
Лишь небольшая часть из них публиковалась в печати, но и по ним было видно, что по мере развития военных действий на Восточном фронте в настроениях и думах немецкого солдата происходит глухой, подспудный, еще не выраженный открыто, но глубокий и коренной перелом.
Тяжесть огромных людских потерь немецкой армии, несоответствие хода военных действий планам и обещаниям гитлеровского командования, жгучая ненависть к зверям-оккупантам населения занятых немцами областей, — все это заставляет немецкого солдата, если он не потерял еще окончательно человеческого облика, думать над происходящим. Думы эти невеселы. Червяк сомнения прополз в душу рядового воюющего немца, точит его, принуждает по-своему расценивать положение, созданное войной.
Письма с родины, из германского тыла, от оставшихся дома родных и друзей приносят немецкому фронтовику все более удручающие вести. И тот, кто в ожидании гибели от красноармейской пули способен думать не только о себе, должен был задуматься над тем, что несет гитлеровская война и гитлеровская власть его народу. ("Известия", СССР)
ОКТЯБРЬ 1941:
29.10.41: Записи в блокноте солдата Генриха Тивеля: «Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев...»
Записи в дневнике обер-ефрейтора Ганса Риттеля: «12 октября 1941 г. Чем больше убиваешь, тем это легче делается. Я вспоминаю детство. Был ли я ласковым? Едва ли. Должна быть черствая душа. В конце концов мы ведь истребляем русских — это азиаты. Мир должен быть нам благодарным.
Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82 человека. Среди них оказалась красивая женщина, светловолосая, северный тип. О, если бы она была немкой. Мы, я и Карл, отвели ее в сарай. Она кусалась и выла. Через 40 минут ее расстреляли». ("Красная звезда", СССР)
01.10.41: Учатся не только солдаты, учатся и офицеры. Дневник лейтенанта Иосифа Кассинга (пол. почта 12337 Е) — целая дипломная работа. Лейтенант вначале беспечен. Он занят одним: как совместить богословскую кафедру с работой на случном пункте. Он пишет: «Что со мной будет? Я ведь намеревался изучать богословье. Но как только я вернусь домой, я перепорчу всех девушек. Это первое, что я сделаю».
Он еще глуп и несведущ. Уроки впереди. И вот начинается обучение русскому языку:
«С другим чувством я пошел на эту войну. Не как на войну с Францией... Меня мучает мысль, что меня убьют.
Много немецких могил и много еще непогребенных немцев. Ах, это ужасно!.. Во Франции было не так...
Русские с утра шлют нам привет. Каждую минуту они стреляют. Боже, что же это такое?
Русские опять обстреляли нас сильным артиллерийским огнем. У нас большие потери.
Я подготовил свой окоп и выложил его соломой. Мне хотелось спросить других: «Видели ли вы когда-нибудь человека, который сам себе выкопал могилу. Боже, помоги мне! Я не могу больше этого слышать, не могу!..»
Лейтенант Иосиф Кассинг тоже не зря провел три месяца на нашей земле. Этот жеребчик стал слезливым и сантиментальным. Он столько наслушался снарядов и бомб, что поумнел, понял, что немецкая армия роет себе у нас могилы. ("Красная звезда", СССР)
СЕНТЯБРЬ 1941:
23.09.41: Вот записи ефрейтора Маровитца. С типичной для немца педантичностью Маровитц день за днем описывает события, участником или свидетелем которых он был, сам того не подозревая, что он рисует страшную картину деградации немецкого солдата.
«...Сегодня доставили одного. Допросили и тут же прикончили... Вскоре привели опять одного и двух детей. Их тоже допросили и прикончили».
7 августа Маровитц был в Пскове. В дневнике говорится: «...Потом мы пошли на рыночную площадь. Дело в том, что там вешали двух русских и мы должны были поглядеть на это. Когда я пришел на площадь, там собралась большая толпа. Оба русских болтались на страх другим. С такими долго не рассуждают, их быстро подвесили так, что они сразу задохнулись. Комичное ощущение испытываешь, глядя на это...». ("Правда", СССР)
Приводим выдержки из дневников, найденных у немецких солдат и офицеров, убитых в боях. Фашистское отродье с хладнокровием профессиональных убийц описывает свою бандитскую расправу с мирным советским населением. Немецкий солдат Эмиль Гольц, член национал-социалистской партии, пишет: ...
28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но еще не все сделано. По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды «СС» и сделают то, что не успели сделать мы.
5 июля. В 10 часов мы были в местечке Клецк. Сразу же отправились на поиски добычи. Взламывали двери топорами, ломами. Всех, кого находили в запертых изнутри домах, приканчивали. Кто действовал пистолетом, кто винтовкой, а кое-кто штыком и прикладом. Я предпочитаю пользоваться пистолетом».
Другой фашист-людоед обер-ефрейтор Иоганнес Гердер пишет в своем дневнике:
«25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли уже таким образом деревень десять.
29 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся 12 жителей и отвели на кладбище. Заставили их копать себе просторную и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда». (Совинформбюро)
20.09.41: Немцы убивают пленных... В дневнике старшего ефрейтора И.Рихтера 4-го батальона 40-го пехотного полка полевая почта 01797 мы находим следующую запись от 1 июля: «60 пленных мы расстреляли у штаба».
Унтер-офицер 735-го дивизиона (3-й армейский корпус Рейхенау) Ганс Юрген Симон записал в своем дневнике 7 августа: «Гофф рассказывает мне случай с одним русским, раненым в голову, которого велено было пристрелить. Солдат, которому приказали застрелить пленного, привел русского к своим товарищами передал им задание, утверждая, что его пистолет не работает. Гофф думает, что этот солдат не мог пересилить себя и расстрелять безоружного раненого».
Немцы пытают пленных. Ефрейтор Цохель из Висбадена полевая почта 22408 В пишет в своем дневнике: «25 июля. Темная ночь, звезд нет. Ночью пытаем русских». ("Известия", СССР)
Ефрейтор Рихтер, этот «сантиментальнейший» немец ненавидит своих соратников. Будучи «наблюдательнейшим», он отмечает одно: его коллеги воняют. Он записывает 30 июля: «Эмиль воняет, как хорь», 15 августа: «Все в палатке воняют». Его батальон несет страшные потери. Рихтер записывает 9 августа, что батальон больше не годен для военных действий: столько «туристов» перебито...
Ознакомимся с «наблюдениями» ефрейтора Рихтера:
«1 июля. Мы расстреляли 60 пленных у штаба.
19 июля. Уго нашел в лесу партизана и повесил его».
Но нашим «туристам» и этого мало. Они хотят сенсационных переживаний.
6 июля старший ефрейтор Рихтер записал: «Матула выкопал мертвеца на еврейском кладбище. Гофштетер очищает пальцами череп. Матула кладет его на пень и рубит по нему топором. Я и парашютист достали 2 гусей. У меня сегодня день рождения». ("Красная звезда", СССР)
11.09.41: Все кровавые преступления «святых отцов» инквизиции, восточных тиранов, орд Атиллы и Чингисхана бледнеют перед кровавыми оргиями фашистских людоедов. Мрачнейшие страницы истории человечества — ничто в сравнении с ужасами, творимыми гитлеровскими мерзавцами.
О моральном облике фашистской армии свидетельствуют письма и дневники самих солдат фашистской армии. Приведем некоторые примеры.
Солдат 435-го немецкого пехотного полка Бертольд Браун в своем дневнике записывал: «28 июля. Сегодня выдался спокойный день. Солдаты шныряют по опустошенным домам и возвращаются с узлами и мешками. По нашим военным законам грабеж — в некотором роде доблесть.
3 августа. Я уже 10 дней в аду, который называется восточным фронтом.Сколько я видел за эти дни убитых немцев! Сегодня обер-лейтенант застрелил Леопольда Штраухмана — отца шестерых детей — за «вредные разговоры». ("Известия", СССР)
АВГУСТ 1941:
29.08.41: Вожак «гитлеровской молодежи» Бальдур фон Ширах сказал: «Лучше германская ложь, чем человеческая правда».
А один из его выкормышей, ефрейтор Штампе, записал в дневнике: «Сегодня передавали по радио, что три миллиона русских окружены и мы их через неделю всех перебьем. Может быть — вранье, но во всяком случае приятно слушать...» ("Красная звезда", СССР)
17.08.41: Владелец записной книжки, старший ефрейтор 12-го полка в Ганновере Альфред Куррле, с немецкой методичностью отмечал свои «подвиги». Он находился во Франции, в Бресте, и оттуда бомбил английские города. Особенно часто его посылали на Плимут. Записи об уничтожении английских домов перемежаются полезными справками: номер воротничка, номер текущего счета, адреса проституток.
Еще шестого августа ефрейтор резвился во французском городке Шартре: запивал индюшку «поммаром». Седьмого его послали на восток — он должен был заменить летчиков, убитых нашими истребителями и артиллеристами. Для нападения на Москву германское командование отбирает СС с хорошим стажем. Куррле был породистым, и он бомбил даже английский крейсер «Эксетер».
Переночевав в разоренной немцами Варшаве, Альфред Куррле 10-го вылетел на Москву. Он записал: «19 часов 43 минуты». Он оставил место, чтобы отметить, когда он вернется. Место осталось чистым — он не вернулся. ("Правда", СССР)
09.08.41: Зачинщиками отвратительных насилий над пленными и мирным населением являются германские офицеры.
У убитого на Украине германского обер-лейтенанта Краузе был найден дневник, ярко рисующий моральный облик среднего германского офицера. Краузе прошел огнем и мечом Польшу, Францию, Югославию, Грецию и, наконец, явился на Украину. И во всех этих странах записи в походном дневнике похожи одна на другую: это счет насилия, грабежей и хулиганства.
«Скоро я стану интернациональным любовником! — записывает владелец тетради. — Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок...». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче. «Как быть? — записывает Краузе в Варшаве. — Мне негде хранить коллекции. Вчера я приобрел массивный золотой кубок. Как все это отправить домой Луизе? Она была бы очень рада...».
Свои впечатления об Украине бандит излагает так: «Третий день мы находимся на украинской территории. Чорт подери! Я изнываю от удивления. Где же хваленые красотки? Загадочно. Неужели и они прячутся в лесах с этими проклятыми партизанами?».
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать... Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест». ("Правда", СССР)
ИЮЛЬ 1941:
16.07.41: Всем этим воякам смертельно надоела война, хотя из них мало, кто воевал по-настоящему. Хорст Шустер начинает думать, хотя в «памятке» немецкого солдата написано черным по белому: «Немецкий солдат никогда не думает, он повинуется». Тяжело для непривыкшего человека думать, и Шустер пишет: «Нас медленно доводят до сумасшествия».
А Гитлер тем временем подготовляет очередной поход. Идет военная суматоха. Шустер пишет: «Маршировать. Маршировать. Топаешь, как баран, и ничего не знаешь ни о положении, ни о целях. Это неправильно... Похоже на то, что опять что-то начинается. Одни говорят — Испания, другие — Ливия. Во всяком случае не на Англию...»
На месте Гитлера, прочитав такой дневник, я испугался бы — подумать, что унтер Шустер, посредственный человек, повторявший все глупости начальства, вдруг понял, что он «баран»!.. ("Красная звезда", СССР)
См. также:
* * * Русские - настоящие скоты?
* * * Фашизм и немецкий солдат: 1942
* * * Письма немецких солдат и офицеров
* * * Фашизм и немецкий офицер: 1941-1945
* * * Фашистский плен - это зверства, мучения и пытки
______________________________________________________
Как бешеный щенок Гитлер грязным носом ищет ("Красная звезда", СССР)
Немцы не настолько глупы, чтобы верить ("The New York Times", США)
"Хромой урод Геббельс своим блудливым языком..." ("Правда", СССР)
Армия Адольфа Гитлера порхает как балерина ("Time", США)
"Правда", СССР (Спецархив)
"Известия", СССР (Спецархив)
"Красная звезда", СССР (Спецархив)
"The New York Times", США (Спецархив)
"The Times", Великобритания (Спецархив)
"The Guardian", Великобритания (Спецархив)
"Gazette de Lausanne", Швейцария (Спецархив)
Публичный дом вместо семьи — такова скотская мораль гитлеровцев! ("Красная звезда", СССР)
Да, не похожи теперешние речи нацистских жаб на хвастливое кваканье 2 года назад ("Известия", СССР)
источник
---
Дополнительно:
Про корни евро ненависти к России
Про другие секреты русских
Про власть, которая удивляет победами
Запад. Большой бандит в маленьких странах
---
0gnev 22 июля 2014 сообщает:
"Красная звезда", СССР.
"Известия", СССР.
"Правда", СССР.
"Time", США.
"The Times", Великобритания.
"The New York Times", США.
Досье-шпаргалка: Образ немецкой армии в дневниках ее солдат и офицеров по материалам советской и иностранной печати периода Второй мировой войны (1941-1945 г.г.).
АПРЕЛЬ 1942:
19.04.42: В газете «Ангрифф» от 2 апреля напечатаны размышления обер-лейтенанта Готтхагдта, озаглавленные «Народ без души».
Обер-лейтенант провел несколько месяцев в захваченных областях России, и наши люди ему не понравились.
Он пишет: «То, что здесь не смеются, можно об'яснить бедствием, но отсутствие слез действует ужасающе. Всюду и всегда мы наблюдаем упорное безразличье даже перед смертью. Безразличными люди остаются не только тогда, когда умирают их товарищи, но и когда речь идет об их собственной жизни. Одного приговорили к смерти. Он равнодушно выкурил папиросу... Разве это не ужасно? Откуда у этих людей берется сила упорно обороняться, постоянно атаковать? Это для меня загадка». ("Красная звезда", СССР)
05.04.42: Ефрейтор предпочитает ломать чужие головы. Его летние записи красочны. Их стоит запомнить. Мы слишком часто видим теперь фрицев, которые, хныча и вытирая рукавом нос, бормочут «Гитлер капут». Полезно восстановить образ летнего немца.
Вот что писал Ганс Хайль в июле: «Русские — настоящие скоты. Приказ — в плен никого не брать. Любое средство для уничтожения противника правильно. Иначе нельзя расправиться с этим сбродом».
«Мы отрезали русским пленным подбородок, выкололи глаза, отрезали зады. Здесь существует один закон — беспощадное уничтожение. Все должно протекать без так называемой гуманности». «В городе каждую минуту раздаются выстрелы. Каждый выстрел означает, что еще одно человекоподобное русское животное отправлено куда следует». «Эта банда подлежит уничтожению. Мужчин и женщин, нужно всех расстреливать». ("Красная звезда", СССР)
МАРТ 1942:
29.03.42: В дневнике убитого унтер-офицера 2-й роты 42-го немецкого отдельного противотанкового дивизиона некоего Платцера 16 января 1942 г. было записано: «Спасайся, кто может! Разбитая, смешавшаяся армия отступает. Люди растеряны. Потери огромны. Так, видимо, отступал со своей армией Наполеон. Днем и ночью заседают полевые суды. Целыми пачками отводят солдат с обмороженными конечностями...»...
Среди различных документов, найденных в последнее время у убитых солдат и пленных, появляются записи, дневники, стихи, в которых подвергается критике военная политика Гитлера. Нередко Гитлер и его окружение в острой форме высмеиваются. В дневнике солдата Вильфрида Нойб, найденном в районе Будогощи, оказались, например, и такие стихи:
«Мы от вошек-крошек бесимся,
Нет на свете нас вшивей.
Мы за милую родину чешемся
И в честь фюрера ловим вшей». ("Правда", СССР)
03.03.42: Как многие его соотечественники, унтер-офицер 35-го стрелкового полка Гейнц Клин вел дневник. Будучи человеком с образованием, Гейнц Клин записывал не только, сколько кур он сглотнул и сколько трофейных чулок нахапал, нет, Гейнц Клин был склонен к философствованию. Он отмечал в дневнике свои мысли и переживания.
«29 сентября 1941. ...Фельдфебель стрелял каждой в голову. Одна женщина умоляла, чтобы ей сохранили жизнь, но и ее убили. Я удивляюсь самому себе — я могу совершенно спокойно смотреть на эти вещи... Не изменяя выражения лица, я глядел, как фельдфебель расстреливал русских женщин. Я даже испытывал при этом некоторое удовольствие...»
«28 ноября 1941. Позавчера в деревне мы впервые увидели повешенную женщину. Она висела на телеграфном столбе...»
В декабре дивизия, к которой принадлежал Гейнц Клин, была обращена в бегство. Унтер-офицер писал: «20 декабря 1941. Город Чернь. Мы продолжаем отступать. Надо быть здесь, чтобы понять, что это значит... Это ужасно! Самые стойкие парни плачут, как маленькие дети... Мы бежим, бросая раненых. Мы вынуждены бежать и бежать только, чтобы спасти свою жизнь». ("Красная звезда", СССР)
11.02.42: Ниже публикуются выдержки из письма ефрейтора 489 полка 269 немецкой пехотной дивизии, убитого на Ленинградском фронте. Фамилию ефрейтора установить не удалось.
«11 января 1942 года... Ты не можешь себе представить, что нам пришлось пережить за последние шесть недель. Об этом даже писать нельзя: ты просто скажешь, что я лгу. Все время обитали в лесах, не имея крыши над головой, а русские постоянно сидели у нас на шее.
К тому же этот отчаянный холод, ежедневно столько-то и столько-то полузамерзших покидают нас. У меня тоже обморожена рука и ноги, и я ожидаю лишь того дня, когда со мной также будет покончено. Нас, радистов, осталось только двое, а все остальные находятся в госпитале. Этой жизни не может выдержать ни один человек. Уже 6 недель мы не получали ни чистого белья, ни порядочной еды.
В дни рождества мы были в окружении у русских, и лишь при помощи танков удалось удрать. В отношении России мы тяжело просчитались. Однако эти жалобы не имеют смысла: долго мы теперь все равно не сможем выдержать. В кино показывают все не то — действительность выглядит гораздо трагичнее. Но все это было бы не так страшно, если бы лишь знать, что когда-то наступит конец. Но кто знает, сколько еще времени будет длиться эта война в кустарнике. Во всяком случае русские никогда не капитулируют... На наши обозы постоянно нападают партизаны... Тело дьявольски чешется. Немецкого солдата без вшей теперь в России определенно нет...» (Совинформбюро)
ЯНВАРЬ 1942:
29.01.42: Один негодяй написал в своем дневнике: «Когда я расскажу Эльзе, что я повесил большевичку, она мне наверно отдастся». Другой в записной книжке соизволил начертать: «Женщины любят жестоких». Вряд ли Ницше признал бы в этих хищных баранах своих последователей. Аморальность современной Германии ближе к скотному двору, нежели к философской системе...
Этому одичанию большой страны способствовала гипертрофия механической цивилизации. Каждый немец привык к жизни автомата. Он не рассуждает, потому что мысль может нарушить и аппарат государства, и его, Фрица, пищеварение. Он повинуется с восторгом. Это не просто баран, нет, это экстатический баран, если можно так выразиться, это баранофил и панбаранист. В механическое повиновение он вносит ту долю страсти, которая ему отпущена. Сколько раз, разговаривая с немецкими пленными, я в нетерпении восклицал: «Но что вы лично об этом думаете?», и сколько раз я слышал тот же ответ: «Я не думаю, я повинуюсь». ("Известия", СССР)
25.12.41: Солдаты все чаще открыто задают вопросы офицерам: «когда наступит обещанный конец войны», «когда мы получим зимнее обмундирование», «когда мы пойдем в отпуска» и т.д. Солдаты начинают в резкой форме вступать с офицерами в пререкания.
Неизвестный солдат 7-й пехотной дивизии сделал такую запись в своем дневнике: «Вчера утром ефрейтор ударил меня в лицо за то, что я ему возразил. Я не стерпел обиды и дал сдачи. Ефрейтор вцепился в мои волосы и с помощью другого младшего командира начал меня душить». ("Красная звезда", СССР)
15.11.41: В ходе войны гитлеровского империализма против народов Советского Союза в руки советского командования попадало бесчисленное множество материалов, личных записей, дневников и писем немецких солдат.
Лишь небольшая часть из них публиковалась в печати, но и по ним было видно, что по мере развития военных действий на Восточном фронте в настроениях и думах немецкого солдата происходит глухой, подспудный, еще не выраженный открыто, но глубокий и коренной перелом.
Тяжесть огромных людских потерь немецкой армии, несоответствие хода военных действий планам и обещаниям гитлеровского командования, жгучая ненависть к зверям-оккупантам населения занятых немцами областей, — все это заставляет немецкого солдата, если он не потерял еще окончательно человеческого облика, думать над происходящим. Думы эти невеселы. Червяк сомнения прополз в душу рядового воюющего немца, точит его, принуждает по-своему расценивать положение, созданное войной.
Письма с родины, из германского тыла, от оставшихся дома родных и друзей приносят немецкому фронтовику все более удручающие вести. И тот, кто в ожидании гибели от красноармейской пули способен думать не только о себе, должен был задуматься над тем, что несет гитлеровская война и гитлеровская власть его народу. ("Известия", СССР)
ОКТЯБРЬ 1941:
29.10.41: Записи в блокноте солдата Генриха Тивеля: «Я, Генрих Тивель, поставил себе целью истребить за эту войну 250 русских, евреев, украинцев, всех без разбора. Если каждый солдат убьет столько же, мы истребим Россию в один месяц, все достанется нам, немцам. Я, следуя призыву фюрера, призываю к этой цели всех немцев...»
Записи в дневнике обер-ефрейтора Ганса Риттеля: «12 октября 1941 г. Чем больше убиваешь, тем это легче делается. Я вспоминаю детство. Был ли я ласковым? Едва ли. Должна быть черствая душа. В конце концов мы ведь истребляем русских — это азиаты. Мир должен быть нам благодарным.
Сегодня принимал участие в очистке лагеря от подозрительных. Расстреляли 82 человека. Среди них оказалась красивая женщина, светловолосая, северный тип. О, если бы она была немкой. Мы, я и Карл, отвели ее в сарай. Она кусалась и выла. Через 40 минут ее расстреляли». ("Красная звезда", СССР)
01.10.41: Учатся не только солдаты, учатся и офицеры. Дневник лейтенанта Иосифа Кассинга (пол. почта 12337 Е) — целая дипломная работа. Лейтенант вначале беспечен. Он занят одним: как совместить богословскую кафедру с работой на случном пункте. Он пишет: «Что со мной будет? Я ведь намеревался изучать богословье. Но как только я вернусь домой, я перепорчу всех девушек. Это первое, что я сделаю».
Он еще глуп и несведущ. Уроки впереди. И вот начинается обучение русскому языку:
«С другим чувством я пошел на эту войну. Не как на войну с Францией... Меня мучает мысль, что меня убьют.
Много немецких могил и много еще непогребенных немцев. Ах, это ужасно!.. Во Франции было не так...
Русские с утра шлют нам привет. Каждую минуту они стреляют. Боже, что же это такое?
Русские опять обстреляли нас сильным артиллерийским огнем. У нас большие потери.
Я подготовил свой окоп и выложил его соломой. Мне хотелось спросить других: «Видели ли вы когда-нибудь человека, который сам себе выкопал могилу. Боже, помоги мне! Я не могу больше этого слышать, не могу!..»
Лейтенант Иосиф Кассинг тоже не зря провел три месяца на нашей земле. Этот жеребчик стал слезливым и сантиментальным. Он столько наслушался снарядов и бомб, что поумнел, понял, что немецкая армия роет себе у нас могилы. ("Красная звезда", СССР)
СЕНТЯБРЬ 1941:
23.09.41: Вот записи ефрейтора Маровитца. С типичной для немца педантичностью Маровитц день за днем описывает события, участником или свидетелем которых он был, сам того не подозревая, что он рисует страшную картину деградации немецкого солдата.
«...Сегодня доставили одного. Допросили и тут же прикончили... Вскоре привели опять одного и двух детей. Их тоже допросили и прикончили».
7 августа Маровитц был в Пскове. В дневнике говорится: «...Потом мы пошли на рыночную площадь. Дело в том, что там вешали двух русских и мы должны были поглядеть на это. Когда я пришел на площадь, там собралась большая толпа. Оба русских болтались на страх другим. С такими долго не рассуждают, их быстро подвесили так, что они сразу задохнулись. Комичное ощущение испытываешь, глядя на это...». ("Правда", СССР)
Приводим выдержки из дневников, найденных у немецких солдат и офицеров, убитых в боях. Фашистское отродье с хладнокровием профессиональных убийц описывает свою бандитскую расправу с мирным советским населением. Немецкий солдат Эмиль Гольц, член национал-социалистской партии, пишет: ...
28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но еще не все сделано. По дороге от Мира до Столбцов мы разговаривали с населением языком пулеметов. Крики, стоны, кровь, слезы и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды «СС» и сделают то, что не успели сделать мы.
5 июля. В 10 часов мы были в местечке Клецк. Сразу же отправились на поиски добычи. Взламывали двери топорами, ломами. Всех, кого находили в запертых изнутри домах, приканчивали. Кто действовал пистолетом, кто винтовкой, а кое-кто штыком и прикладом. Я предпочитаю пользоваться пистолетом».
Другой фашист-людоед обер-ефрейтор Иоганнес Гердер пишет в своем дневнике:
«25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли уже таким образом деревень десять.
29 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся 12 жителей и отвели на кладбище. Заставили их копать себе просторную и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда». (Совинформбюро)
20.09.41: Немцы убивают пленных... В дневнике старшего ефрейтора И.Рихтера 4-го батальона 40-го пехотного полка полевая почта 01797 мы находим следующую запись от 1 июля: «60 пленных мы расстреляли у штаба».
Унтер-офицер 735-го дивизиона (3-й армейский корпус Рейхенау) Ганс Юрген Симон записал в своем дневнике 7 августа: «Гофф рассказывает мне случай с одним русским, раненым в голову, которого велено было пристрелить. Солдат, которому приказали застрелить пленного, привел русского к своим товарищами передал им задание, утверждая, что его пистолет не работает. Гофф думает, что этот солдат не мог пересилить себя и расстрелять безоружного раненого».
Немцы пытают пленных. Ефрейтор Цохель из Висбадена полевая почта 22408 В пишет в своем дневнике: «25 июля. Темная ночь, звезд нет. Ночью пытаем русских». ("Известия", СССР)
Ефрейтор Рихтер, этот «сантиментальнейший» немец ненавидит своих соратников. Будучи «наблюдательнейшим», он отмечает одно: его коллеги воняют. Он записывает 30 июля: «Эмиль воняет, как хорь», 15 августа: «Все в палатке воняют». Его батальон несет страшные потери. Рихтер записывает 9 августа, что батальон больше не годен для военных действий: столько «туристов» перебито...
Ознакомимся с «наблюдениями» ефрейтора Рихтера:
«1 июля. Мы расстреляли 60 пленных у штаба.
19 июля. Уго нашел в лесу партизана и повесил его».
Но нашим «туристам» и этого мало. Они хотят сенсационных переживаний.
6 июля старший ефрейтор Рихтер записал: «Матула выкопал мертвеца на еврейском кладбище. Гофштетер очищает пальцами череп. Матула кладет его на пень и рубит по нему топором. Я и парашютист достали 2 гусей. У меня сегодня день рождения». ("Красная звезда", СССР)
11.09.41: Все кровавые преступления «святых отцов» инквизиции, восточных тиранов, орд Атиллы и Чингисхана бледнеют перед кровавыми оргиями фашистских людоедов. Мрачнейшие страницы истории человечества — ничто в сравнении с ужасами, творимыми гитлеровскими мерзавцами.
О моральном облике фашистской армии свидетельствуют письма и дневники самих солдат фашистской армии. Приведем некоторые примеры.
Солдат 435-го немецкого пехотного полка Бертольд Браун в своем дневнике записывал: «28 июля. Сегодня выдался спокойный день. Солдаты шныряют по опустошенным домам и возвращаются с узлами и мешками. По нашим военным законам грабеж — в некотором роде доблесть.
3 августа. Я уже 10 дней в аду, который называется восточным фронтом.Сколько я видел за эти дни убитых немцев! Сегодня обер-лейтенант застрелил Леопольда Штраухмана — отца шестерых детей — за «вредные разговоры». ("Известия", СССР)
АВГУСТ 1941:
29.08.41: Вожак «гитлеровской молодежи» Бальдур фон Ширах сказал: «Лучше германская ложь, чем человеческая правда».
А один из его выкормышей, ефрейтор Штампе, записал в дневнике: «Сегодня передавали по радио, что три миллиона русских окружены и мы их через неделю всех перебьем. Может быть — вранье, но во всяком случае приятно слушать...» ("Красная звезда", СССР)
17.08.41: Владелец записной книжки, старший ефрейтор 12-го полка в Ганновере Альфред Куррле, с немецкой методичностью отмечал свои «подвиги». Он находился во Франции, в Бресте, и оттуда бомбил английские города. Особенно часто его посылали на Плимут. Записи об уничтожении английских домов перемежаются полезными справками: номер воротничка, номер текущего счета, адреса проституток.
Еще шестого августа ефрейтор резвился во французском городке Шартре: запивал индюшку «поммаром». Седьмого его послали на восток — он должен был заменить летчиков, убитых нашими истребителями и артиллеристами. Для нападения на Москву германское командование отбирает СС с хорошим стажем. Куррле был породистым, и он бомбил даже английский крейсер «Эксетер».
Переночевав в разоренной немцами Варшаве, Альфред Куррле 10-го вылетел на Москву. Он записал: «19 часов 43 минуты». Он оставил место, чтобы отметить, когда он вернется. Место осталось чистым — он не вернулся. ("Правда", СССР)
09.08.41: Зачинщиками отвратительных насилий над пленными и мирным населением являются германские офицеры.
У убитого на Украине германского обер-лейтенанта Краузе был найден дневник, ярко рисующий моральный облик среднего германского офицера. Краузе прошел огнем и мечом Польшу, Францию, Югославию, Грецию и, наконец, явился на Украину. И во всех этих странах записи в походном дневнике похожи одна на другую: это счет насилия, грабежей и хулиганства.
«Скоро я стану интернациональным любовником! — записывает владелец тетради. — Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок...». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче. «Как быть? — записывает Краузе в Варшаве. — Мне негде хранить коллекции. Вчера я приобрел массивный золотой кубок. Как все это отправить домой Луизе? Она была бы очень рада...».
Свои впечатления об Украине бандит излагает так: «Третий день мы находимся на украинской территории. Чорт подери! Я изнываю от удивления. Где же хваленые красотки? Загадочно. Неужели и они прячутся в лесах с этими проклятыми партизанами?».
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать... Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест». ("Правда", СССР)
ИЮЛЬ 1941:
16.07.41: Всем этим воякам смертельно надоела война, хотя из них мало, кто воевал по-настоящему. Хорст Шустер начинает думать, хотя в «памятке» немецкого солдата написано черным по белому: «Немецкий солдат никогда не думает, он повинуется». Тяжело для непривыкшего человека думать, и Шустер пишет: «Нас медленно доводят до сумасшествия».
А Гитлер тем временем подготовляет очередной поход. Идет военная суматоха. Шустер пишет: «Маршировать. Маршировать. Топаешь, как баран, и ничего не знаешь ни о положении, ни о целях. Это неправильно... Похоже на то, что опять что-то начинается. Одни говорят — Испания, другие — Ливия. Во всяком случае не на Англию...»
На месте Гитлера, прочитав такой дневник, я испугался бы — подумать, что унтер Шустер, посредственный человек, повторявший все глупости начальства, вдруг понял, что он «баран»!.. ("Красная звезда", СССР)
См. также:
* * * Русские - настоящие скоты?
* * * Фашизм и немецкий солдат: 1942
* * * Письма немецких солдат и офицеров
* * * Фашизм и немецкий офицер: 1941-1945
* * * Фашистский плен - это зверства, мучения и пытки
______________________________________________________
Как бешеный щенок Гитлер грязным носом ищет ("Красная звезда", СССР)
Немцы не настолько глупы, чтобы верить ("The New York Times", США)
"Хромой урод Геббельс своим блудливым языком..." ("Правда", СССР)
Армия Адольфа Гитлера порхает как балерина ("Time", США)
"Правда", СССР (Спецархив)
"Известия", СССР (Спецархив)
"Красная звезда", СССР (Спецархив)
"The New York Times", США (Спецархив)
"The Times", Великобритания (Спецархив)
"The Guardian", Великобритания (Спецархив)
"Gazette de Lausanne", Швейцария (Спецархив)
Публичный дом вместо семьи — такова скотская мораль гитлеровцев! ("Красная звезда", СССР)
Да, не похожи теперешние речи нацистских жаб на хвастливое кваканье 2 года назад ("Известия", СССР)
источник
---
Дополнительно:
Про корни евро ненависти к России
Про другие секреты русских
Про власть, которая удивляет победами
Запад. Большой бандит в маленьких странах
---
Комментариев нет:
Отправить комментарий